Детская экспериментальная психология, школьный возраст, В.А. Артемов (1929)
ТЕОРИЯ РЕФЛЕКСОЛОГИЧЕСКОГО ЭКСПЕРИМЕНТА ШКОЛЫ БЕХТЕРЕВА
ТЕОРИЯ РЕФЛЕКСОЛОГИЧЕСКОГО ЭКСПЕРИМЕНТА ШКОЛЫ БЕХТЕРЕВА
JV. ТЕОРИЯ РЕФЛЕКСОЛОГИЧЕСКОГО ЭКСПЕРИМЕНТА ШКОЛЫ БЕХТЕРЕВА.
Видимо основной методической предпосылкой этой школы является предположение о том, что на основании различных движений организма (рук, йог, гортани и т. д.) возможно заключить о физиологии центральной нервной системы. Второй предпосылкой, уже относящейся к взаимоотношениям с психологией, служит утверждение, что построенной таким образом физиологии (рефлексологии) центральной нервной системы вполне достаточно для полного и вполне научного понимания поведения человека.
Первая предпосылка чисто физиологическая, поэтому мы не беремся судить о ее правильности или ложности. Всем хорошо известны те возражения, которые делались в отношении методики Бехтерева павловской школой.
Однако эта первая предпосылка имеет свое и чисто психологическое отражение. Дело и том, что Бехтерев, имея за последние два десятка лет преимущественно психологические интересы, как физиолог н сторонник объективной психологии, должен быт найти метод, наиболее удовлетворяющий требованиям н объективной психологии,
и физиологии. Задача абсолютно невыполнимая, так .как психология и физиология, являясь двз'мя точками зрения на одни и тот же предмет, обязательно должны быть различными и, во всяком слзчае, не могз'т производить для своих задач абсолютно одного и того же эксперимента. Бехтерев думал найти согласование психологии и физиологии в их объединении, тогда как оно заключено в точном размежевании сфер их деятельности. В результате Бехтерев, выражаясь образно, сел между двух стульев, не з'довлетворив ни физиологов, ни психологов.
С психологической точки зрения методика сочетательного рефлекса в л)чшем случае может быть лишь одним из методов, — вернее, одной из разновидностей метода реакций, в частности ассоциативной реакции при условиях догадки испытуемого о том, какой раздражитель с каким связан последовательностью во времени. Разумеется, что в психологии даже вся ассоциативная проблема не может покрыть психологии в ее целом, не говоря уже о гаком маленьком кусочке этой проблемы, как сочетательный рефлекс. Затем для изучения поведения человека вообще и ребенка, умеющего говорить, в частности является по меньшей мере странным использование такой методики, которая, вместо того чтобы, как это доступно человекзг, объяснить испытуемо м3’ условия опыта, заставляет его догадываться об этом, т. е, приравнивает к собаке, не имеющей речи. Зачем же, спрашивается, более сложную форму животной лестницы изучать приемами, выработанными на изучении низших ступеней животного мира? Ответ, очевидно, один: чтобы иметь возможность использовать достижений, павловской школы, называя их па языке своей терминологии, так как собственных физиологиче ских опытов недостает, их даже, может быть, и нет, потому что методика Бехтерева, особенно со словесным приказом, конечно, чисто психологическая. По от последнего позиция Бехтерева не улзчшается. Из-под критики физиолога он попадает на критику психолога. II здесь его положение становится еще более неудовлетворительным.
Конечно, возможно и Бехтеревз^, и его ученикам, совершенно забывая истину и в неспокойном, недостойном для науки, тоне, ру-гательски ругать психологию за все ее или вымышленные, пли уже давно прошедшие пороки. Но ведь всяком}' беспристрастному, освс-домленнному н достаточно спокойному лицу видно, что то, что Бехтерев выдает за современную психологию, имеет возраст почтенной старушки XIX, а иногда чуть ли и не XVIII века. С дрзггой стороны дело доходит до того, что критические замечания, например В. Штерна, по адресу родителей, наблюдающих детей, или по адреез’ „древних" психологов ставятся в упрек ему же *). Было бы очень ненаучным, чтобы не сказать больше, если бы ваш покорный слуга, будучи психологом, стал писать о физиологии, к тому же не прочитав ни одной сколько-нибудь видной книги в этой области за последние лет двадцать. Наверное, он стал бы з-прекать рефлексологию в френологических симпатиях или делать ^W-нибудь в этом роде. И моя ошибка была бы меньшей, чем та, которую совершают уважаемые товарищи рефлексологи по отношению к психологии.
Чем же объяснить это явление? К сожалению, с нашей точки зрения, это объясняется тем, что сама рефлексология в ее психологических построениях и выводах есть не что иное, как уже устаревшая ассоциативная школа психологии, которая в XX веке у передовых авторов успехом не пользуется. Мы этим указываем на то лишь, что если рефлексология занимается психологическими проблемами, то она обязана питаться не заплесневелым материалом, а свежими продуктами, отличающимися от первых именно этой свежестью. Следовательно, рефлексология школы Бехтерева не удовлетворяет и психолога.
Может ли рефлексология, как естественная наука, полностью заменить психологию, науку, изучающую поведение человека, при основной предпосылке диалектического материализма, что это поведение в первую очередь определяется социально-экономическими условиями. Нет, не может. Но это уже достаточно ясно из полемической литературы, и к этом}’ же приходят и сами рефлексологи (см. наши рассуждения в начале этой главы в связи с работой А. А. Ющенко).
Каково же тогда значение и место бехтеревской рефлексологии и всех авторов, идущих за ним, в науке о поведении человека? Этот вопрос связан с
V. РЕКОМЕНДУЕМЫМИ МЕТОДАМИ РЕФЛЕКСОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ.
Чтобы быть правильно понятыми, мы заявляем, что рефлексология, как физиология центральной нервной системы (школа Павлова), принципиально ни в каком противоречии с психологией не находится. Одна дисциплина должна помогать в на}-чной работе другой. Не то в отношении школы Бехтерева. Его метод сочетатель-
>) См. особенно ст. Щелованова, Мегоды генетической рефлексологии", „Новое в рефл. и физ. нерв, системы", сб. г-й, 1925, стр. 133 —154.
него рефлекса, не являясь чисто физиологическим, не представляет особой цены для психологического исследования, так как он слишком узок и неестественен для поведения человека и ребенка. Поэтому мы не могли бы рекомендовать этого метода в целях изучения целостного поведения ребенка. На любую тему, затрогиваемую „рефлексологией" Бехтерева, читатель найдет значительно более совершенные методы объективного изучения поведения ребенка в соответствующих главах настоящего руководства. Лишь в целях ознакомления с методикой для ее критики возможно проводить опыты с экраном Г. Н. Сорохтина.