Детская экспериментальная психология, школьный возраст, В.А. Артемов (1929)
ТЕОРИЯ РЕФЛЕКСОЛОГИЧЕСКОГО ЭКСПЕРИМЕНТА ШКОЛЫ БЕХТЕРЕВА

JV. ТЕОРИЯ РЕФЛЕКСОЛОГИЧЕСКОГО ЭКСПЕРИМЕНТА ШКОЛЫ БЕХТЕРЕВА.

Видимо основной методической предпосылкой этой школы является предположение о том, что на основании различных движений организма (рук, йог, гортани и т. д.) возможно заключить о физиологии центральной нервной системы. Второй предпосылкой, уже относящейся к взаимоотношениям с психологией, служит утверждение, что построенной таким образом физиологии (рефлексологии) центральной нервной системы вполне достаточно для полного и вполне научного понимания поведения человека.

Первая предпосылка чисто физиологическая, поэтому мы не беремся судить о ее правильности или ложности. Всем хорошо известны те возражения, которые делались в отношении методики Бехтерева павловской школой.

Однако эта первая предпосылка имеет свое и чисто психологическое отражение. Дело и том, что Бехтерев, имея за последние два десятка лет преимущественно психологические интересы, как физиолог н сторонник объективной психологии, должен быт найти метод, наиболее удовлетворяющий требованиям н объективной психологии,

и физиологии. Задача абсолютно невыполнимая, так .как психология и физиология, являясь двз'мя точками зрения на одни и тот же предмет, обязательно должны быть различными и, во всяком слзчае, не могз'т производить для своих задач абсолютно одного и того же эксперимента. Бехтерев думал найти согласование психологии и физиологии в их объединении, тогда как оно заключено в точном размежевании сфер их деятельности. В результате Бехтерев, выражаясь образно, сел между двух стульев, не з'довлетворив ни физиологов, ни психологов.

С психологической точки зрения методика сочетательного рефлекса в л)чшем случае может быть лишь одним из методов, — вернее, одной из разновидностей метода реакций, в частности ассоциативной реакции при условиях догадки испытуемого о том, какой раздражитель с каким связан последовательностью во времени. Разумеется, что в психологии даже вся ассоциативная проблема не может покрыть психологии в ее целом, не говоря уже о гаком маленьком кусочке этой проблемы, как сочетательный рефлекс. Затем для изучения поведения человека вообще и ребенка, умеющего говорить, в частности является по меньшей мере странным использование такой методики, которая, вместо того чтобы, как это доступно человекзг, объяснить испытуемо м3’ условия опыта, заставляет его догадываться об этом, т. е, приравнивает к собаке, не имеющей речи. Зачем же, спрашивается, более сложную форму животной лестницы изучать приемами, выработанными на изучении низших ступеней животного мира? Ответ, очевидно, один: чтобы иметь возможность использовать достижений, павловской школы, называя их па языке своей терминологии, так как собственных физиологиче ских опытов недостает, их даже, может быть, и нет, потому что методика Бехтерева, особенно со словесным приказом, конечно, чисто психологическая. По от последнего позиция Бехтерева не улзчшается. Из-под критики физиолога он попадает на критику психолога. II здесь его положение становится еще более неудовлетворительным.

Конечно, возможно и Бехтеревз^, и его ученикам, совершенно забывая истину и в неспокойном, недостойном для науки, тоне, ру-гательски ругать психологию за все ее или вымышленные, пли уже давно прошедшие пороки. Но ведь всяком}' беспристрастному, освс-домленнному н достаточно спокойному лицу видно, что то, что Бехтерев выдает за современную психологию, имеет возраст почтенной старушки XIX, а иногда чуть ли и не XVIII века. С дрзггой стороны дело доходит до того, что критические замечания, например В. Штерна, по адресу родителей, наблюдающих детей, или по адреез’ „древних" психологов ставятся в упрек ему же *). Было бы очень ненаучным, чтобы не сказать больше, если бы ваш покорный слуга, будучи психологом, стал писать о физиологии, к тому же не прочитав ни одной сколько-нибудь видной книги в этой области за последние лет двадцать. Наверное, он стал бы з-прекать рефлексологию в френологических симпатиях или делать ^W-нибудь в этом роде. И моя ошибка была бы меньшей, чем та, которую совершают уважаемые товарищи рефлексологи по отношению к психологии.

Чем же объяснить это явление? К сожалению, с нашей точки зрения, это объясняется тем, что сама рефлексология в ее психологических построениях и выводах есть не что иное, как уже устаревшая ассоциативная школа психологии, которая в XX веке у передовых авторов успехом не пользуется. Мы этим указываем на то лишь, что если рефлексология занимается психологическими проблемами, то она обязана питаться не заплесневелым материалом, а свежими продуктами, отличающимися от первых именно этой свежестью. Следовательно, рефлексология школы Бехтерева не удовлетворяет и психолога.

Может ли рефлексология, как естественная наука, полностью заменить психологию, науку, изучающую поведение человека, при основной предпосылке диалектического материализма, что это поведение в первую очередь определяется социально-экономическими условиями. Нет, не может. Но это уже достаточно ясно из полемической литературы, и к этом}’ же приходят и сами рефлексологи (см. наши рассуждения в начале этой главы в связи с работой А. А. Ющенко).

Каково же тогда значение и место бехтеревской рефлексологии и всех авторов, идущих за ним, в науке о поведении человека? Этот вопрос связан с

V. РЕКОМЕНДУЕМЫМИ МЕТОДАМИ РЕФЛЕКСОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ.

Чтобы быть правильно понятыми, мы заявляем, что рефлексология, как физиология центральной нервной системы (школа Павлова), принципиально ни в каком противоречии с психологией не находится. Одна дисциплина должна помогать в на}-чной работе другой. Не то в отношении школы Бехтерева. Его метод сочетатель-

>) См. особенно ст. Щелованова, Мегоды генетической рефлексологии", „Новое в рефл. и физ. нерв, системы", сб. г-й, 1925, стр. 133 —154.

него рефлекса, не являясь чисто физиологическим, не представляет особой цены для психологического исследования, так как он слишком узок и неестественен для поведения человека и ребенка. Поэтому мы не могли бы рекомендовать этого метода в целях изучения целостного поведения ребенка. На любую тему, затрогиваемую „рефлексологией" Бехтерева, читатель найдет значительно более совершенные методы объективного изучения поведения ребенка в соответствующих главах настоящего руководства. Лишь в целях ознакомления с методикой для ее критики возможно проводить опыты с экраном Г. Н. Сорохтина.